…

Не могу поверить… Не знаю, что написать… Убили Павла Шеремета. И не ясно, внешние мрази заказали или внутренние, хотя очень часто кажется, что они суть одно и их легионы…

С самого первого его репортажа на тогдашнем квазиОРТ (убийство Влада Листьева было одной из вех разворота в сторону от возможного цивилизованного пути той страны) и.. до нынешнего горького часа, Павел был для меня не только образцом профессионала — журналиста, публициста, репортера, но и человека. Принципиального, честного, открытого, ироничного, веселого, свободного… Таких почти не осталось… ..А не зачеркнуть ли слово «почти»? По крайней мере, в современном медиапространстве мне сложно даже назвать тех, кого бы я уважал хотя бы вполовину так, как уважал Павла.

Покойся с миром, Павел Григорьевич.

Они не победили, а лишь опять продемонстрировали свой страх и ничтожество. Им страшно, они слабы и черны в своей жадности и жестокости. Почему мы потворствуем?! Помните у Линдгрен — страшные угрожающие и свирепые серые гномы исчезают, когда человек перестает их бояться. Так давайте перестанем. Вселенная столь огромна и разнопланова, что бояться нечего и некогда. Надо жить и творить, созидать, идти вперед и строгий ответ держать перед самим собой. Всё, что отмерено — всё твое. И важно не сколько, а как.

… … …

Это чувство называется — Печаль,
ощущается в упадке и тоске…
Или дней неверно прожитых нам жаль,
или пяток, позабывших о песке?

Покачаемся на волнах, как киты,
и пора на глубину, на глубину.
Наши правила безумны и просты,
наша клетка так похожа на страну.

Покопайся в чемоданах, в сундуке —
там ты крылья позабытые найдешь…
В них на Землю ты явился налегке…
Вещи, деньги, мебель, книги — это ложь!

Все написано в Душе и в Небесах,
только Боги переставили слова.
У любимых эти истины в глазах.
А еще их помнят ветер и трава.

Это чувство называется — Печаль,
ощущается в прощаниях, как страх.
Или дней, что без Любви я прожил, жаль,
или крыльев, позабывших о ветрах?

Ты вернешься в ту далекую Страну.
Миг прощанья с Этим Миром — миг любой.
Не пугайся ни Богов, ни Сатану,
если Память и Любовь всегда с тобой.

Ради Творца не унижу сына,
ради Царя не испорчу песнь.
От тропаря до струны клавесина,
от суеты до великого сплина
все мне — Благая Весть.

Александр Дольский, 1994