Немного оперы. Любимые арии (избранные)

То, что многие замечательные музыкальные произведения, что называется, раскручены в вульгарных массах, не делает эти произведения менее прекрасными или менее гениальными. Вот, например, ария Калафа из оперы «Турандот» Джакомо Пуччини (где только ее не крутят, кто только, три запятая четырнадцать сто пятьдесят девять, ее не «поет»). Однако, у всех она прочно ассоциируется с именем недавно ушедшего от нас великого Лучиано Паваротти. Но, (отдавая должное его филигранной технике, исполнению и преклоняясь перед его другими работами, особенно мне по душе его Герцог в Риголетто), я хочу познакомить вас с двумя иными «версиями» этой красивейшей и труднейшей арии — в исполнении Франко Корелли и Марио дель Монако.

Я не могу сказать, что эти имена канули в лету, однако, к сожалению, эталоном для многих служат более разрекламированные и, естественно, современные исполнители. Многие из них действительно стоят своей славы, другие как-то не вполне, но эту тему я развивать не буду, попахивает вкусовщиной и цветовщиной…

Еще добавлю, современные исполнители часто выигрывают вот еще в чем: в техническом оснащении студий звукозаписи. Из бездарности они не сделают гения, но гению помогут раскрыть все, на что он способен. И это замечательно; как жаль, что такого технического уровня записывающего оборудования не было во времена Собинова, Шаляпина, Карузо… А сколько еще прекрасных мастеров вокала забыты, только потому, что у них было гораздо меньше этих самых возможностей записываться даже на граммофонные пластинки.

Мне посчастливилось раздобыть оцифровку «всего Карузо», выпущенную студией Naхos. И я немножко разочарован. Не все (хотя опытные мастера реставрации должны бы знать? Вопрос риторический, самому себе…) знают, что Карузо обладал голосом потрясающей широты. Он был баритоном, ставшим тенором. И своим даром он не гнушался пользоваться, чем и заслужил репутацию гения и прижизненную и, тем более, посмертную славу. Ну так вот, с целью выделить голос и какое-никакое музыкальное сопровождение из какофонии аналоговых шумов шеллачной пластинки, звукорежиссер пошел на кощунственную по отношению к голосу Карузо вещь: были приглушены именно низкие и средние обертоны. То есть голос, славившийся именно баритональным звучанием, лишили главной изюминки. Они бы еще Шаляпина ТАК реставрировали… Уф.

Я понимаю, идеального не бывает, слишком несовершенен исходник… и это особенно жаль… Когда видишь, что записываются на первоклассном оборудовании некие невзрачные серые личности, и их оральный продукт (это, гхм, язык не повернется назвать пением), впоследствии многократно от- и пересинтезированный на компе, останется в веках (ну, насколько хватит цивилизации нашей и ее носителей, в смысле информационных), приходится только криво и горько усмехаться. Карузо не синтезируешь на компьютере!, это как, хех… никакая цифровая фотография не передаст красоту и величие нашей планеты…

Франко Корелли и Марио дель Монако повезло гораздо больше. Они имели возможность записывать свои прекрасные голоса на несравнимо более совершенном оборудовании. Пусть не таком, как сейчас, но все же: итак, ария Калафа — Nessun Dorma…

Романс Неморино из оперы Гаэтано Доницетти «Любовный напиток». Это одна из самых любимых моих арий. И, не буду скрывать, на мой взгляд, лучший ее исполнитель Сергей Яковлевич Лемешев. Una furtiva lagrima…

И, конечно, никогда не будет такого Ленского… Я не слышал более мастерского и вместе с тем драматически проникновенного и нежнейшего исполнения этой знаменитой партии. А Герцог из Риголетто? Какой восторг!

Джузеппе Верди «Риголетто», отрывки из советской постановки 1941 года (Questo o Quello 0:21. La donna е mobile 5:59 на записи). Герцог — С.Я. Лемешев:

«Смейся, паяц, над разбитой любовью…» Руджеро Леонкавалло «Паяццы». Великолепное исполнение этой знаменитой арии Владимиром Атлантовым.

Для меня Лемешев и Атлантов самые великие тенора той страны. Можно спорить, но и на мировой сцене им мало равных. Очень редкий повод для гордости…