Проект «Советский Писатель»

Этот «проект» зрел и наливался давно —

Попав под очарование гениальной, глубокой, мощной «городской» прозы Юрия Трифонова, его тонкого и точного психологизма (одновременное и точечное проникновение под кожу, в душу, сердце, разум), захватывающего повествовательного дара (на такой -почве-, которую другие не осилили бы!); разбирая обширную библиотеку, собранную дедом и отцом (их вкусу я доверял всегда), сомневаясь в ярлыках, навешанных с разгулом новых времен на всех сразу печатавшихся писателей советской эпохи, я решил открыть для себя в определенной степени новый мир, новую вселенную, созданную в рамках 60-х, 70-х, начала 80-х годов прошлого столетия, расцвета оттепели и не слишком прохладного (по сравнению с первыми 35 годами советской власти) «золотого застоя».

В силу возраста, а первичное становление мое пришлось на сюрреалистисчески безумное время перестройки и волчьего советско-несоветского капитализма (что продолжается и поныне, но в несколько иной форме, подчас более изощренно жестокой и даже более (sic!) беспросветной), я стремился читать (а серьезную литературу я пытался постигать лет с 8-ми) то, что появлялось из-за железного занавеса: диссидентов, невыездных, непечатавшихся, + цвет мировой литературы, не способного пройти под бдительным взглядом конторы глубокого бурения ранее. И конечно наша классика, в первую очередь трагические и не довершившие своего, очищающего нас предназначения Пушкин и Лермонтов, обнаженный до кости, опутанный взрывающимися нервами реализм Достоевского (как тяжело я переживал эти Труды, вызывающие на Западе только смешливые эстетские повизгивания, им невдомек!), титанические в своей всеохватности и проникновенности романы Льва Толстого. Перепахивал меня журнал «Аврора», выписываемый в 80-х, начале 90-х, печатавший виднейших и запрещенных поэтов и прозаиков. …Много чего было, много книг я прожил. Нет, нет, нет никакой возможности все перечислить…… Это мой фундамент, квинтэссенция личности.

Потом пришла эпоха тотального печатания. Печаталось всё. Самое низкопробное соседствовало с самым гениальным. Но опять же, все было и однобоко. Советских писателей, за редким исключением, словно и не было никогда. Провал, бездна.

А между тем, размышляя над ролью -советского- в нашем искусстве и культуре, я прихожу к выводу, что помимо т.н. «контррры» (об этом разговор отдельный), худсоветами и издательствами отсекалась и всяческая полова, гниль, бездарность и чернуха, выползшая ныне на белый свет бесконтрольно. (Что то в этом ключе наблюдается и, допустим, в нашем кино, многие именитые режиссеры, с развалом ссоюза, стали гнать такую непроглядную пугру, что впору поверить, что ранее за них кто-то делал всю их былую прекрасную работу. Самые лучшие вовсе перестали снимать в новых условиях (например, Георгий Данелия).)

Талантливый человек, способный хорошо писать, мог печататься в сссрии. От замечательных толстых журналов до прекрасно оформленных фолиантов, в твердом переплете, миллионными тиражами. Что на Западе никому и не снилось за редким исключением…

На фоне этих (и схожих по теме) долгих, бессонных и далеко не простых размышлений, я пришел к «советскому писателю». Я хочу оценить и понять — что было на поверхности, в умах, в жизни миллионов советских людей……

Что получится… не знаю, это только первые робкие ростки, первое осмысление… Я хочу, желаю кое-что прочитать и рассказать о своих впечатлениях здесь. Не стану скрывать, хочу и поучиться, воспринять опыт и мастерство людей — способных пройти сквозь горнило своего напряженного как заводской гудок времени и высказаться об этом в самой совершенной форме.

Пласт советской литературы — от добротной до гениальной — огромен.

…